Роман Попков: Итоги странной войны

Длившуюся пять с половиной месяцев российскую военную кампанию в Сирии вполне можно назвать странной войной. Официально эта кампания началась под видом борьбы с терроризмом, но всем было очевидно, что реальная задача Москвы — стабилизация сирийского режима. Официальная цель не достигнута даже отчасти. Реальная задача в целом выполнена, но результаты, которых добились российские военные, не могут быть прочными. Перечислим, о чем важно помнить по итогам странной сирийской войны.

Уходя из Сирии, Россия не уходит из Сирии

Прежде всего нужно уточнить — даже официально речь идет не о выводе войск из Сирии, а о выводе «основной части российской военной группировки». Фактически же можно говорить о сокращении нашего контингента и прекращении участия России в активных и масштабных военных действиях на стороне Асада против вооруженной оппозиции.

В Сирии мы сохраняем за собой не только пункт материально-технического обеспечения в порту Тартус, но и авиационную базу Хмеймим.

Ясно, что Тартус не вернется в то упадочное состояние, в котором он пребывал в 2014 году — с заросшими кустарником ангарами и всего несколькими членами персонала. Тартус уже стал полноценной базой и важным пунктом снабжения сирийского режима военными грузами. Хотя этот приморский город находится глубоко в тылу асадовских сил, в алавитских районах страны, на базе наверняка сохранится мощный военный гарнизон.

Авиабаза Хмеймим еще более важна, и сам факт ее сохранения говорит о том, что сирийская история для нашей армии еще не закончилась. Российское министерство обороны уже заявило, что авиаудары по террористам будут продолжены. Таким образом, вообще малопонятно, что, собственно, официально изменилось в российской стратегии: в сентябре 2015-го, в момент начала операции, Кремль тоже говорил о том, что борется с террористами, и больше ни с кем.

«Исламское государство» в целом сохранило свои позиции в Сирии

Где-то «Исламское государство» отступило (например, в районе Пальмиры), а на отдельных участках фронта даже провело локальные наступательные операции, воспользовавшись ожесточением борьбы лоялистов и повстанцев друг с другом.

Вспомним, как объяснял необходимость российского военного вмешательства в Сирии глава президентской администрации Сергей Иванов:

«Как вы, очевидно, слышали, в рядах ИГИЛ воюют тысячи выходцев из России и стран СНГ. Прикажете ждать, пока они там потренируются и спокойненько вернутся домой?… Вы что думаете, среди них нет так называемых слипперов, «спящих» агентов и террористов, которые отправляются в Старый Свет, чтобы где-нибудь неприметно устроиться, затаиться и ждать? В назначенный час они выйдут из тени и сыграют хорошо им знакомую роль».

Прекратили ли тренироваться на территории ИГИЛ выходцы из России и СНГ? Вряд ли. Потеряли или они возможность вернуться домой? Тоже вряд ли. Устранена ли для Старого Света угроза со стороны террористов? Совершенно точно нет. Собственно, обещание Минобороны продолжить нанесение ударов по террористам как раз и свидетельствует о том, что за пять с половиной месяцев эта угроза не уничтожена. Тем, кто верил, что мы воюем в Сирии с террористами, непонятно, что сейчас имеет в виду Верховный главнокомандующий, когда говорит : «Задача, поставленная перед Министерством обороны и Вооруженными силами, в целом выполнена».

На самом деле задача заключалась в другом.

Россия и Иран значительно улучшили военное положение дамасского режима

К осени 2015 года войска Асада находились на грани поражения — возникла угроза падения Дамаска и даже прорыва повстанцев в западные районы Сирии, бывшие с самого начала войны главным оплотом лоялистов.

С сентября начались массированные удары российских ВКС по повстанцам (хотя официально Москва продолжала говорить о борьбе с терроризмом), а в распоряжение сирийской армии было предоставлено новейшее российское вооружение — например, танки Т-90 и бронетранспортеры БТР-82А. Одновременно свою поддержку правительственной армии Асада усилили Иран и ливанская организация «Хезболла».

Вскоре правительственные войска при поддержке иранцев, «Хезболлы» и российской авиации сумели перейти в наступление на ряде направлений. В частности, была устранена угроза вторжения мятежников в приморские районы, а повстанческая группировка в провинции Алеппо потерпела серьезное поражение.

Усиление режима Асада не означает, что этот режим спасен

Война в Сирии длится уже пять лет, и за это время чаша весов неоднократно склонялась то на одну, то на другую сторону. Такого серьезного положения, как летом 2015 года, у Асада еще не было, но он вполне может в это положение вернуться, если Россия действительно прекратит уничтожать сирийскую оппозицию с воздуха и если Иран сократит объемы своей поддержки. Без «крыши» в виде российской авиации Асаду или придется сохранять действующее хрупкое перемирие с повстанцами, а в будущем уходить в отставку, — или же вновь «биться до конца». Но «битва до конца» для Асада без участия российской авиации закончится в лучшем случае тем, что он закрепится на западе Сирии, в Тартусе и Латакии, потеряв и Дамаск и всю остальную сирийскую территорию. На западе Сирии, в местах компактного проживания алавитов, асадовский режим, в принципе, может продолжать существование очень долгое время, превратившись по отношению к остальной Сирии в то, чем был Тайвань по отношению к материковому коммунистическому Китаю. Правда, Тайвань отделен от Китая проливом, избавлен от атак армии Мао, и поэтому был комфортным «непотопляемым авианосцем» для США. Суннитские же повстанцы будут яростно атаковать асадовскую западную Сирию десятилетиями. Интересен ли будет России (кто бы в ней ни был президентом) этот залитый кровью, находящийся под постоянными ударами клочок побережья — большой вопрос.

ссылка на источник